Носятся с этой зерновой сделкой. По факту это пшик. Навязанный нам
Вот тут объективно разложенно по полкам, что да как по этой сделке по факту Сцыль не работает. Вот вам портянка
Рассказывает директор аналитического центра «СовЭкон» Андрей Сизов
Татьяна Рыбакова
Внезапное продление зерновой сделки накануне саммита стран «большой семерки», где ожидается разговор о новых санкциях в отношении России, вызвало множество вопросов. Что это было? Подарок Эрдогану накануне второго тура выборов? Снятие неудовольствия африканских стран, для которых украинское зерно важно? Да и так ли сегодня важно это зерно? На все эти вопросы «Деньги» попросили ответить директора аналитического центра «СовЭкон» Андрея Сизова.
— Давайте начнем с продления зерновой сделки. 18 мая заканчивалось ее действие, а 17 мая она внезапно была досрочно продлена. Причем на 120 дней, не 60, как хотела Россия. Хотя Россия и сейчас, после продления, продолжает настаивать на том, что сделку необходимо «исправить» — как понимаю, речь идет о допуске российских удобрений и российского азота на внешние рынки и возвращении подключения SWIFT «Россельхозбанку». С вашей точки зрения, это российский подарок Эрдогану накануне второго тура президентских выборов? Или есть какие-то другие причины, заставившие Россию изменить свое скептическое отношение к сделке вообще?
— Я предлагаю настроить оптику должным образом, а не обсуждать то, что говорят российские чиновники. Потому что, мягко говоря, они выступают не очень точно. Может быть, искренне заблуждаясь и не полюбопытствовав, что было все-таки записано в том документе, который был подписан в июле прошлого года в Стамбуле, и который они регулярно вспоминают, называя «зерновой сделкой», А там была подписана бумага на полтора листа, где была написана очень простая вещь: что Россия не мешает экспорту украинского продовольствия из трех одесских терминалов; что она будет эскортировать входящие и исходящие суда в составе общего операционного комитета, который находится в Стамбуле и, соответственно, суда идут через Босфор; что это соглашение действует 120 дней, и может быть автоматом продлено, если какая-либо из сторон не уведомит официально об его отмене. Вот что там было написано. Ни слова о том, что действие соглашения может быть изменено на 60 дней по желанию одной из сторон, там нет. Сторонами этого соглашения были Россия, Турция и Украина при посредничестве ООН, и там нет ни слова о том, что кто-то должен обеспечить подключение к SWIFT российских банков или банка, об открытии этого несчастного аммиакопровода — ничего подобного там написано не было. Это такая бумажка, что Россия не мешает — и все. И она выглядела довольно странно, с учетом военного времени.
Поэтому параллельно, даже другими людьми от России, конкретно — Белоусовым (соглашение подписывал министр обороны Шойгу) была привезена другая бумага, намного более расплывчатая, под названием «Меморандум о взаимопонимании с ООН», где сторонами были только России и ООН, и где говорилось о том, что Россия не будет мешать экспорту украинского зерна, Россия будет экспортировать свое зерно и удобрения и ООН — вот тут мы подходим все-таки к чему-то, что видимо, дает основания для риторики российских чиновников, — ООН будет способствовать снятию барьеров на пути российских удобрений и продовольствия. Как вы понимаете, это просто меморандум о взаимопонимании, юридически ничтожный документ, по большому счету. Обычно после него заключают договор. И там даже было отдельно, чтобы не было сомнений, написано, что этот документ не накладывает каких-либо обязательств ни на одну из сторон. И он действует три года. То есть, после всего вот этого, что тоже важно, Россия все свалила в кучу и сказала: вот у нас есть сделка, за 120 дней нас должны подключить и т.п..
Никакой сделки, еще раз, нет. Есть соглашение, что Россия не мешает украинскому экспорту, довольно конкретное, и некая операция прикрытия, чтобы это не выглядело совсем странно: вот, у нас есть этот меморандум о взаимопонимании.
Если же докрутить эту логику до конца, то, если бы сейчас у нас эта сделка была отменена каким-то образом, в силу должен был, наверное, вступить этот меморандум о взаимопонимании, потому что все о нем постоянно вспоминают. Который действует три года, и в котором написано, что три года Россия, в частности, не должна мешать экспорту украинской аграрной продукции. Но этого, как мы видим, не произошло. Поэтому рассуждения об этой сделке, о каких-то жестких сроках, совершенно притянуты за уши. Если бы в соглашении, где было написано, что Россия не мешает экспорту украинского зерна 120 дней, было бы написано: за 120 дней каким-то волшебным образом кто-то должен добиться, что российские банки подключат к SWIFT… Но там это не написано.
Есть какая-то, как мне кажется, большая уступка, помощь Украине, которая уже экспортировала через этот зерновой коридор 30 миллионов тонн продовольствия, примерно миллиардов на восемь [долларов], и на этом заработала. И, чтобы это не выглядело совсем странно, есть некая некий меморандум о взаимопонимании, что выглядит как операция прикрытия. При этом, мне кажется, что то, что там написано — что ООН должен прилагать усилия, — вообще эта организация и прилагает. Мы видим встречи, мы видим их заявления, мы видим их псевдо-съезд с США. Но совершенно странно ожидать, что ООН, обладая той властью, которой она обладает, может вызвать Зеленского или кого-то из его команды на ковер и добиться от Украины того, чтобы аммиакопровод (вообще-то взрывчатая штука), который идет из Тольятти в Одессу, был открыт. Странно ожидать, что ООН может добиться того, чтобы балтийские страны, где были и есть очень важные терминалы для российских удобрений, заново начали принимать эти удобрения из России и позволять их экспортировать. Еще более странно ожидать, что ООН, каким-то волшебным образом, вызовет на ковер каких-то очень высоких чиновников в США и Европе и добьется подключения российских банков к SWIFT.
Поэтому еще раз: сделки никакой нет. Есть соглашение об экспорте украинского зерна, которое до марта более-менее работало. С марта ситуация намного ухудшилась, хотя оно оставалось в силе. Зачем это нужно было России? Это, мне кажется, вообще какая-то большая непубличная договоренность между лично Эрдоганом и Путиным.
И тут мы возвращаемся к вашему вопросу, на который я так долго отвечал: да, это такая уступка, часть торга между конкретно Путиным и Эрдоганом. Эрдогану там, пожалуйста, атомная электростанция построена за российский счет — они ее прямо с Путиным открывали. Эрдогану — отсрочка платежа по кредитной линии на покупку российского газа. После чего Эрдоган ходит и говорит, как он много сделал. Он действительно вложил в эту сделку много усилий, и для него это некая политическая карта: пусть в Турции все не очень хорошо, но зато, смотрите, какая стала великая Турция при моем правлении. Но тут надо добавить, что Кремлю объективно очень нужна Турция, ее значимость очень сильно возросла: для осуществления переводов, для всякого, скажем, параллельного импорта и экспорта. Так что это не личная прихоть Путина ради дружбы с Эрдоганом.
— Тогда чисто технически: что же произошло 17 мая, если, согласно тому соглашению, которое было подписано, речь идет о том, что через 120 дней соглашение продлевается автоматически? Ведь, следовательно, если бы 18 мая Россия не отказалась от сделки, она бы продолжала действовать?
— Чисто технически мы должны сказать, что по той бумаге, которая была подписана, никакой даты 18 мая быть не может, она была просто изобретена Москвой из воздуха. Потому что у нас дата вообще должна быть 18 марта, прибавляем 120 дней, то есть 4 месяца, и следующая дата должна быть 18 июля. Россия говорит: мы сказали, что соглашение теперь на 60 дней. Это из серии, что кто-то вам должен деньги по договору через год, а он приходит и говорит: верну через два. А 18 мая Россия грозилась соглашение разорвать, но это не соответствовало тому тексту, который, собственно, подписывал Шойгу.
— То есть, 17 мая Россия просто сказала, что не будет нарушать договоренности.
— Да. Что она не будет нарушать договоренности, которые уже были нарушены. Потому что 18 мая никакого быть не должно. И сказала, поправлю вас, не Россия — сказал Эрдоган. Мы видели некое нетерпение со стороны турецкой стороны на прошлой неделе, и мы ждали, что Эрдоган может сказать что-то и раньше, перед выборами в прошедшее воскресенье. И Турция на это намекала, было несколько сообщение, и Кремль говорил, что если вдруг Эрдоган захочет поговорить с Путиным, мы готовы. Но звонка не было, объявления не было все-таки, несмотря на эти несколько турецких сообщений. А теперь Эрдоган все-таки объявил, и, я надеюсь, с Россией это было согласовано, а не просто он поставил ее перед фактом.
— Получается, Эрдоган объявил о том, что Россия не выйдет из соглашения. Да, это уже совсем странно звучит.
— Ну кто следит за всей этой историей, для того это не так уж странно, учитывая, например, что было в конце октября прошлого года: когда Владимир Путин сказал о том, что Россия выходит из сделки, Минобороны сказало о том, что Россия выходит, а потом поговорили Путин и Эрдоган, и на следующий день уже Россия вернулась. Но тогда она хотя бы сама об этом сообщила.
— Давайте поговорим о другом, чуть более раннем, событии. Не так давно Польша, а затем Словакия, Венгрия и Болгария запретили в одностороннем порядке экспорт украинского зерна в свои страны. В результате Еврокомиссии пришлось принять распоряжение, согласно которому через эти и Румынию украинское зерно может только транспортироваться транзитом. С вашей точки зрения, в чем дело? Ведь в прошлом году для украинского зерна Европа, наоборот, отменила пошлины?
— Стоп, это разные сюжеты, хотя косвенно они связаны. Есть сюжет с экспортом украинского зерна в страны ЕС и через страны ЕС, есть волнения в Восточной Европе по этому поводу. Действительно, в апреле прошлого ЕС — при том, что свой европейский аграрный рынок они активнейшим образом защищают, — сказал о том, что временно убирает все квоты и пошлины на пути украинского продовольствия, а также будем способствовать его транспортировке через территорию ЕС. В результате, довольно много, в случае Польши — на порядок, увеличился импорт украинского зерна. И сейчас, к концу сезона, это одна из проблем один из заметных факторов даже для глобального зернового рынка. У Восточной Европы действительно очень большой запас зерна. Но это часть истории.
Другая часть истории — то, что такие высокие запасы — это в значительной степени просчет местных фермеров. Они видели, например, год назад цены на пшеницу по 400 евро за тонну и не хотели продавать, все еще продолжали ждать более высоких цен. Пока они продолжали ждать, не продавали, параллельно шло украинское зерно. В результате к концу сезона образовался очень большой запас. Чтобы было понятно, не обязательно было так делать: например, французские фермеры большую часть запасов продали как раз по тем высоким ценам, в первой половине сезона. И, как мы видим, французские фермеры особо не переживают, что у них все затоварено украинским зерном. А восточноевропейские не продавали, и теперь они подходят к концу сезона (сезон кончается в июне) с большими запасами зерна.
Опять же, здесь очень важный политический фактор — это Польша. Собственно, с нее все и началось: в начале апреля Зеленский и Дуда обнимаются в Варшаве, а потом, буквально через неделю, Польша, никого не предупредив, запрещает импорт [украинского зерна], ограничивает транзит. Мы знаем от трейдеров: в восточно-европейских странах вообще были такие истории, когда блокировали доступ даже к уже завезенному в страну зерну. Связано это, видимо, с тем, что партии Качинского-Дуды нужна поддержка фермеров перед грядущими выборами. Они довольно сильно решили помочь своим фермерам: были даже заявления о выкупе у них запасов пшеницы по 300 евро за тонну. Чтобы было понятно — это на 30% выше текущего рынка.
А потом уже к Польше подключились менее крупные игроки, к большому недовольству Европейской комиссии.
Вообще вывод такой: там все кончилось, как мне кажется, не очень хорошо. Эти несколько восточно-европейских стран не получили полностью, чего хотели. Ну, они получили второй транш от ЕС — первый уже им был выделен раньше, — на 100 миллионов евро. И в результате договорились с Европейской комиссией: это будет общеевропейское решение о том, что транзит [украинского зерна] будет продолжаться, но запрет на поставки в эти страны остается в силе. В этой ситуации, мне кажется, Брюссель выглядит не лучшим образом. Потому что не может любой член ЕС, будь то восточноевропейский, будь то западноевропейский, ставить Брюссель перед фактом. Торговая политика ЕС — она общеевропейская. А тут, по факту, несколько стран устроили бучу, Брюссель им погрозил пальцем, сделал жесткие заявление, но все равно частично правила поменял, сделав исключение из общеевропейской торговой политики. Мне кажется, в результате этой истории Брюссель выглядит довольно слабо. Потому что, по-хорошему, если они говорят: «у нас нет квот, у нас нет пошлин», то их и не должно нигде быть. Что, эти страны какие-то особенные? При этом надо помнить, что большинство из них получают огромные платежи из общеевропейского бюджета, и конкретно — из общеевропейского аграрного бюджета. То есть, они мало того, что мешают ЕС выступать единым актором, так они еще получают очень много финансовой помощи ЕС, в отличие от других стран, которые могут больше платить, чем получать. Поэтому вся эта ситуация выглядит не очень хорошо — в том числе — политически: вроде восточноевропейские друзья подвели Украину.
Еще с учетом момента эта история была довольно неудачна для Украины. Потому что как раз (если вспоминать тайминг — это апрель-май) в это время Россия стала говорить о том, что может остановить соглашение 18 мая. Соответственно, зависимость Украины от поставок через и в ЕС в это время, в теории, могла быть выше из-за угроз Кремля. Это был дополнительный фактор. По сути, Польша из своих политических соображений сыграла немного на руку Кремлю. В результате все было продлено, но, тем не менее, в то время это выглядело так, что Польша и другие страны немного подыгрывают Кремлю.
— Россия неоднократно подчеркивала, что зерновая сделка ей невыгодна. Это действительно так, если говорить именно о зерновой сделке, а не о каких-то дополнительных требованиях России? Зерновая сделка мешает экспорту российского зерна или нет?
— Косвенно, да, из-за того, что идут потоки зерна и продовольствия из Украины есть дополнительная конкуренция.
— Но, собственно говоря, это конкуренция всегда существовала, по сравнению с довоенными временами это не какая-то новая преграда для российского зерна, правильно?
— Конечно, это не какая-то новая преграда, Украина и раньше была очень крупным поставщиком, есть, и, надеюсь, будет.
— Насколько украинское зерно важно для мирового рынка сегодня? Потому что в прошлом годуу основных мировых экспортеров были достаточно плохие урожаи, а в этом году виды на урожай хорошие.
— Смотря про что конкретно мы говорим. В прошлом году были прекрасные виды, например, на российский урожай, которые в результате реализовались, если мы говорим про пшеницу.
Вопрос об украинском зерне можно разбить на две части: насколько это важно для мира и насколько это важно для Украины. Для самой Украины это намного более важно, чем для остального мира. Потому что у нее была очень тяжелая ситуация, если мы говорим о зерновом рынке, как раз в начале 2022 года, вскоре после начала войны. Потому что там были огромные запасы после рекордного урожая 2021 года. И вот война, нужна валюта, очень много зерна, затоваренный внутренний рынок, угроза полнейшего обвала цен. И Украине крайне нужно было вывозить это зерно. Сейчас, строго говоря, острота этого вопроса снята. Потому что те огромные запасы — они уже, в том числе, благодаря этому самому зерновому коридору, почти распроданы. А в 2022 году было сильное снижение производства — в первую очередь из-за войны, во вторую очередь — просто по погодным условиям. Сейчас мы на 2023 год прогнозируем дальнейшее снижение сборов пшеницы и кукурузы, основных позиций [украинского экспорта].
Вообще экспортный потенциал Украины на текущий сезон полностью реализован — ну почти полностью, на 90%. И если говорить о новом сезоне, то, строго говоря, Украина может сейчас уже прожить и без этого зернового коридора.
Потому что у нее работают мелкие порты на Дунае, плюс все-таки идет транзит через Европу. Это, кстати, тоже дополнительный фактор того, что эти все российские требования, ожидания, что Украина решит открывать аммиакопровод, оказались не совсем серьезными. Если они раньше его не открыли, когда им зерновой коридор нужен был больше — с чего бы им открывать сейчас? Тем более, что это по-прежнему сложно продаваемая широкой публике политическая история внутри страны. И так регулярно вспоминают о российском газе и нефти, которая идет через Украину, а тут еще какие-то разговоры об аммиакопроводе.
В целом в мире, если говорить о мире, Украина поставщик довольно заметный — это третье-четвертое место в мире по поставкам пшеницы и кукурузы.
Важным фактором открытия зернового коридора был не только физический объем поставок, но и психологический момент. В первой половине прошлого года рынок торговал ожидания, что никаких поставок зерна из черноморского региона в обозримом будущем не будет вообще, ни из Украины, ни из России. И когда поставки пошли — это был важный сигнал того, что ситуация как-то стабилизируется. Кстати, российские поставки почти не останавливались, что долго игнорировалось рынком. Был очень краткосрочный перебой в конце февраля — начале марта — и все. Потом они продолжались, а к концу шли прямо рекордными темпами.
— Когда изначально продвигалась зерновая сделка, ООН настаивала на том, что украинское зерно важно для предотвращения голода в странах Африки, потому что именно туда в первую очередь оно и будет направляться. Сейчас в Хиросиме на саммит G7 приглашены в том числе и представители африканского конгресса. С вашей точки зрения, можно ли ожидать каких-то решений со стороны G7, США, и ЕС, которые позволят обеспечивать африканские страны зерном более стабильно и долгосрочно, нежели в рамках нынешней зерновой сделки? Потому что африканские страны довольно часто занимают, как минимум, нейтральную позицию относительно войны, упирая, в том числе, на важность их продовольственного обеспечения.
— Во-первых, мне кажется, надо вернуться к этому занудному разговору про бумажки. Никакого разговора о том, что кто-то будет регулировать, решать, куда должно идти это продовольствие, которое поставляется из Украины, не было. Это опять же придуманная Россией история, как про пресловутые 60 дней — что должно идти в бедные страны, что не в бедные страны. Да, говорилось о том, что это нужно для предотвращения мирового продовольственного кризиса. Отчасти так и произошло: цены на продовольствие как раз с середины прошлого года снижаются. А по многим позициям, в частности, по тому же зерну, они уже заметно ниже, чем до начала войны.
При этом, кто представляет себе, как работает рынок, знает: совершенно неважно, куда идет украинское зерно, потому что рынок — он как сообщающиеся сосуды. У вас куда-то пошло больше зерна, значит, этот регион купит из другого места меньше. Это все один глобальный баланс, совершенно тривиальная вещь, но для некоторых чиновников это до сих пор непонятно — или они делают вид, что непонятно. Когда российские пропагандисты кричат: вон сколько украинского зерна пошло в страны НАТО — да неважно, сколько украинского зерна пошло в страны НАТО! Потому что,
если страна НАТО купила чего-то больше в Украине — значит, какой-нибудь Судан сможет купить по более низкой цене где-то еще, например, в той же России.
Основное у вас — уровень цен. Если у вас идут поставки, в том числе, из Украины, цены, в целом, будет ниже для всех — будь то страна НАТО, будь то Судан, будь то Йемен и прочие не самые богатые регионы мира. Совершенно неважно, куда зерно идет, важно, что оно идет в принципе.
Возвращаясь к Африке: да, Африка, конечно, не самая главная часть этого паззла, но она играет какую-то роль. Россия хочет выглядеть для Африки значимым игроком. Россия пытается заручиться ее поддержкой, потому что мало где у нее эта поддержка осталась. Можно вспомнить про историю вопроса: как раз, когда было подписано это соглашение в Стамбуле, Лавров был на пути в Африку, у него было большое турне по африканскому континенту. И он ездил, рассказывал о том, что вот: мы подписали соглашение, мы хотим, в том числе, помогать, кормить мир.И уже тогда у него начало проскальзывать, что какие-то англосаксы нам мешают и так далее. То есть, пропагандистская история, во многом нацеленная как раз на Африку, была с самого начала этого зернового соглашения.
Что сейчас будет происходить [на саммите]в Японии? Пускаясь в обывательские рассуждения, можно предположить, что G7, условный Запад, попытается, отчасти, перетянуть на свою сторону Африку. Чтобы она не считала, что только Россия для нее свет в оконце. Может, какие-то выдадут им плюшки, или какую-нибудь продовольственную помощь. Но все-таки хочется сказать, что задача накормить Африку — она, в первую очередь, должна решаться самой Африкой. И пока она не будет решаться самой Африкой — к сожалению, пока этого не видно, — пока Африка будет оставаться бедным регионом, принципиально ситуация не поменяется. Это не проблема, естественно, какой-то географии: просто, чем беднее страна, тем она более, при прочих равных, продовольственно небезопасна, тем хуже у нее ситуация. Вот так ситуация устроена, и мир, к сожалению, не на 100% логичен и справедлив.
Это сообщение отредактировал Jangle - 10.07.2023 - 11:37
yaplakal.com